Ключевые трудности выхода на внешние рынки и работы на них для отечественных машиностроителей обсудил с "Экспертом" Константин Бабкин, президент Российской ассоциации производителей сельхозтехники "Росагромаш", президент ЗАО "Новое содружество" (включает в себя "Ростсельмаш").

01.12.2014, Интервью взяла Вера Краснова,Источник:Эксперт

- Какую долю занимает экспорт в выручке "Ростсельмаша" и какие цели вы перед собой ставите на этом направлении?

- Доля экспорта непостоянна. Хотя "Ростсельмаш" осуществляет поставки во многие страны мира (за последние десять лет мы поставляли продукцию в 28 стран), большая часть продаж приходится на страны СНГ, а рынки в этих странах колеблются. В 2007 году, например, экспорт составлял 40 процентов выпуска "Ростсельмаша", а в 2014-м будет 15-17 процентов. Потому что на Украине рынок комбайнов практически свернулся, в Казахстане тоже сейчас спад из-за девальвации тенге. Но при этом растут рынки Восточной Европы. Что касается наших целей, то экспорт - важнейшее для нас направление, ограничений "сверху" никаких мы не ставим, мечтаем довести поставки за рубеж до 80 процентов выпуска.

- У вас есть сборочные площадки в Канаде, США - значит, вы там тоже продаете? За счет чего вы конкурируете с западными брендами?

- Да, второй год уже штук по тридцать комбайнов мы продаем в Северной Америке, и есть тенденция к постепенному увеличению этой цифры, потому что первые проданные комбайны, отработавшие два года, произвели на местных фермеров позитивное впечатление. То же самое можно сказать про Восточную Европу: в Венгрии, Румынии, Чехии, Прибалтике - везде наши комбайны известны уже по многу лет и доля рынка постепенно увеличивается. Конкурируем мы за счет цены - она у нас процентов на пятнадцать ниже, чем у западных машиностроителей. И в целом у нас неплохой продукт - надежный и производительный. К тому же не так много компаний в мире выпускают комбайны, всего четыре (John Deere, Caterpillar, Claas, AGCO. - "Эксперт" ). Это не то чтобы монополия, но все-таки не слишком широкий выбор. И вот эти четыре фирмы иногда ведут себя с дилерами как снобы. Не все удовлетворены партнерством с ними, поэтому на мировом рынке есть место для пятого производителя. Как раз эту нишу мы и стараемся занять.

- Западные санкции в отношении России коснулись вашей компании?

- Есть такие сигналы. Вот в Венгрию мы поставляем комбайны из России и тракторы из Канады. И было несколько случаев, когда венгерские банкиры говорили: дадим фермеру кредит под покупку канадского трактора, а под российский комбайн не дадим, потому что санкции и неизвестно, чем это обернется через год.

- Ощущаете ли вы поддержку или, наоборот, препятствия для своей экспортной деятельности со стороны российского законодательства, таможенных органов?

- Главное препятствие, и не только в экспорте, а вообще при выпуске техники в России, - политика правительства, в целом недружественная по отношению к производителям. Кредиты дорогие, налоги высокие, электричество дорогое, металл дороже, чем на мировом рынке. Единственные исключения - газ и труд в России подешевле. Все остальные затраты выше. В этом году опять поднимают налоги, поднимают процентные ставки по кредитам, поднимают стоимость энергоносителей - при падающей цене на нефть.

Поддержки экспорта фактически никакой нет. Наоборот, есть такое явление странное, когда мы ввозим комплектующие для комбайнов. Допустим, двигатель: мы его купили, завезли в Россию, заплатили пошлину 30 процентов. Потом мы комбайн с этим двигателем экспортировали, и нам эту пошлину, ранее уплаченную, государство не возвращает. Это нонсенс, нигде в мире такого нет.

Есть позитивный сигнал, создан ЭКСАР - Экспортное агентство России, которое страхует риски экспортеров. Раньше у нас вообще не было такого понятия, как поставка товара на экспорт с отсрочкой платежа, мы просили только предоплату. Теперь, благодаря тому что есть ЭКСАР, появилась отсрочка платежа, а это очень важно для покупателей сельхозтехники. Но ЭКСАР только страхует, а кредиты нам приходится брать либо в российском банке под 15 процентов годовых, что очень дорого, на мировой рынок с такими кредитами выходить вообще нельзя, либо потребитель техники кредитуется в своей стране и ЭКСАР должен оценить кредитоспособность конкретного фермера в далекой стране - это сложная процедура, не всегда реалистичная. Что касается тех мер поддержки экспортеров, которые существуют в западных странах, то мы о них только мечтаем.

- Что конкретно вы имеете в виду?

- В каждой развитой западной стране существует государственный банк, который осуществляет связанное кредитование компаний, приобретающих продукцию национальных поставщиков. Например, в Канаде есть агентство Export Development Canada, которое дает кредит лет на семь под четыре процента годовых конечному покупателю, скажем, в Киргизии, Казахстане или Африке, если этот покупатель приобретает канадскую машину - трактор или что-то еще. В России такого кредитования нет. И когда мы приходим в Киргизию и говорим: мы можем дать отсрочку, но это будет стоить вам 20 процентов годовых, это подрывает нашу конкурентоспособность.

При этом Россия часто помогает другим странам деньгами: то Армении дадим полмиллиарда долларов, то Киргизии полмиллиарда... А мы говорим: и армяне, и киргизы с удовольствием купили бы нашу технику, давайте прокредитуем их не деньгами, а товарными поставками, комбайнами например. Но государству это неинтересно.

Далее. Мы участвуем в выставках за рубежом за свой счет, за счет компании. Нигде такого в мире нет. Нашим конкурентам государство дотирует участие во всех выставках примерно наполовину. Хотелось бы, чтобы эта система у нас тоже работала.

Наконец, мы нуждаемся в политической поддержке. В некоторых странах, например в Узбекистане, Туркмении, Белоруссии, существует политический запрет на покупку сельхозтехники из России. При этом наша сторона эту проблему не видит в упор, ничего не делает. Хотим, чтобы делала.

- Чтобы Россия тоже запретила какой-нибудь импорт из этих стран?

- Может, и так: если будете держать рынок закрытым для нас, мы вам закроем что-нибудь в ответ.